воскресенье, 24 августа 2014
Белгородские волонтёры ищут и находят пропавших людейПо официальной статистике, ежегодно в России находятся в розыске от 17 до 23 тысяч несовершеннолетних. Живыми или погибшими удаётся обнаружить 90% детей. 10% не находят никогда. От 1,5 до 2 тысяч российских детей каждый год без следа исчезают на просторах страны. Председатель белгородской волонтёрской организации «Поиск пропавших детей» Елена Бершакова рассказала корреспонденту «Белгородских известий» о том, почему пропадают дети.
Хотела устроить каникулыЭта беда приходит в дом без предупреждения. Просто однажды ваш ребёнок, ушедший в школу, в гости или кино, не возвращается домой. Его мобильник молчит. Друзья недоумённо пожимают плечами…
У самой Елены трагедия произошла около трёх лет назад. Её сыну было 18, он окончил первый курс института. Парень поссорился со своей девушкой и нашёл единственный аргумент в споре – никого не предупреждая, поехал налегке в Новосибирск. Но не рассчитал, что там ещё стояли морозы. За время поисков сына Елена обращалась ко всем, кто давал хоть малейшую надежду. Созванивалась с людьми, которые были в похожей ситуации. Обращалась к волонтёрам. Искала малейшие зацепки, которые помогли бы ей в поиске. С тех пор у Елены стойкое предубеждение ко всевозможным экстрасенсам и колдунам. Они делали загадочные глаза, повторяли одни и те же фразы и ничем не помогли. Увы, мальчика нашли слишком поздно, организм не справился с переохлаждением.
После пережитой драмы Бершакова решила помогать другим родителям, попавшим в такую же беду.
– Елена, в основном пропавшие дети – это дети, которые сами ушли из дома?читать дальше– Мы принимали участие в поиске 16 детей. К счастью, все они найдены живыми. И никаких историй, связанных с маньяками. Иногда уход ребёнка происходит вообще без видимого повода. Помню громкую историю, она произошла в ноябре прошлого года. Одиннадцатилетняя Настя не вернулась из школы домой. Выяснилось, что девочка перепутала номер маршрутки – вместо 31-й села на 131-ю и оказалась в Строителе. Постучалась в первый попавшийся дом. Ей повезло, там жил добрый и сострадательный мужчина. Настя рассказала ему историю о том, что у неё пьющие родители, ей страшно ехать домой. И мужчина на три дня – с пятницы до понедельника – оставил девочку у себя. Родители медленно сходили с ума, а волонтёры прочёсывали Левобережье, искали ребёнка на пляже и в заброшенных домах. В понедельник хозяин дома сказал, что Насте нужно в школу, дал ей денег и отправил в Белгород. Девочку задержала полиция, когда она гуляла по городу.
– Настя как-то объяснила свой странный поступок? Ведь её родители были вовсе не алкоголиками?
– Сказала, что хотела устроить себе каникулы. И за что-то там обиделась на маму. Это довольно распространённый случай: дети могут уходить из дома из-за разногласий с родителями, из-за того, что те отобрали мобильный или не разрешают сидеть полночи за компьютером. Подростки пытаются доказать, что они настоящие мужчины. Срываются с места, едут в какие-то дальние дали – одни, без денег, еды, тёплой одежды. И понимают, что попали в беду, зачастую слишком поздно.
Надо ждать и надеяться
Случай похищения детей в нашей области был только один. И то в роли похитителя выступил родной отец. 24-летний Сергей из Прохоровского района увёз в неизвестном направлении на автомобиле 3-летнюю дочь Арину и 5-летнего сына Валентина. Жили супруги неважно, Сергей нигде не работал. Почувствовав, что дело может обернуться разводом, он отправился с детьми в бега.
– Искали мы его по социальным сетям, пытались найти людей, которые были с ним знакомы, – рассказывает Елена. – Поскольку этот человек неоднократно высказывал желание отправиться в Вяземский район Смоленской области, мы обратились к местным волонтёрам. Когда папа вышел на контакт, нам удалось его убедить вернуть детей.
– Вы помогаете в поиске и взрослых людей?
– Конечно, для людей мы зачастую единственная надежда на счастливый исход. Исчезновение взрослого человека – это несколько другая история, чаще всего присутствует какой-то криминал. Бывают случаи, когда человек попадает в больницу или теряет память. Мама Андрея Клевцова три года ждёт своего сына, который был высажен в районе села Ржавец, когда добирался на попутке из Белгорода в Маслову Пристань. Она часто мне звонит, чтобы просто излить душу. И я её понимаю как никто другой. Близкие по-прежнему верят в возвращение Алексея Полшкова, который пропал четыре года назад. Просто однажды вышел из дома в посёлке Ионовка Корочанского района и больше не вернулся. Александр Ярченко, уроженец Красненского района, в ноябре прошлого года отправился в Старый Оскол на авторынок за аккумулятором. Его маленькая дочь уже научилась ходить и произносит первые слова. Он пропал, когда ей было семь месяцев. Некоторые говорят: есть ли вообще шанс на возвращение этих людей? Надо всегда ждать и надеяться. Мы участвовали в поиске 15 взрослых людей, пропавших на территории области. Троих найти пока не удалось. Зато 12 вернулись домой.
Найден. Жив
Елена показывает листовки с фотографиями детей и взрослых, расклеенные в Белгороде. На многих карандашом написано: найден, жив. Другие ещё ждут своего часа…
– В поиске ребёнка важно не упустить время, – рассказывает Елена. – Наши волонтёры – удивительные люди. Я могу их поднять с постели и в 2 часа ночи, и в 5 утра. Они всегда готовы отправиться на поиск. А ведь у многих есть семьи, дети, собственные проблемы.
– Как давно существует ваша организация?
– С 7 февраля 2012 года. После того как я потеряла сына, ко мне стали обращаться люди, попавшие в аналогичную беду. Я сама искала своего ребёнка через общественные организации, волонтёров. У меня остались тесные контакты с Новосибирской областью. Все волонтёрские организации по поиску людей работают в одной связке. Мы поддерживаем отношения не только с российскими коллегами, но и волонтёрами из Казахстана, Украины, Белоруссии. В белгородской организации числится больше тысячи человек. Но активных членов, к которым я могу обратиться в любое время дня и ночи, – не больше ста.
– В своей работе вы сотрудничаете с полицейскими?
– Конечно, они дают нам ориентировки, сообщают о ходе расследования. Иногда, правда, родственники пропавших людей обращаются к нам напрямую. Работа волонтёра очень кропотлива. Это и опрос людей, и расклейка листовок, и тесный контакт с родственниками пропавшего человека: они могут вспомнить какие-то детали, которые помогут в его поиске. И перепост актуальных поисков по другим регионам страны. И помощь в составлении родными пропавших писем в прокуратуру, следственные органы, полицию. И деятельное взаимодействие с активистами движения в головном офисе в Москве, они зачастую могут подсказать, как действовать в особо трудных случаях.
– Елена, с какими проблемами вы сталкиваетесь?
– Проблемы классические: катастрофическая нехватка людей и средств. Например, у нашего поискового отряда нет специального оборудования – компасов, фонарей, раций. Не всегда имеются средства для печатания ориентировок и листовок, а типографии не очень-то жаждут помогать бесплатно. Есть проблемы с телефонной связью – мы порой не в состоянии оплачивать все телефонные переговоры, которые ведутся по всем регионам страны. Нет мест для официального размещения листовок, мы клеим их на заборы, столбы, стены домов, что не всегда эффективно.
– Но люди вас поддерживают?
– Увы, не всегда. Население сегодня недостаточно информировано о проблеме пропавших людей, люди не знают о существовании нашей группы и поэтому относятся к нам скептически. А главное – многие почему-то считают, что с ними уж точно такого произойти не может. Это может случиться с кем угодно, никто из наших близких не застрахован от подобной беды. Если у кого-то появится желание помогать в поисковой работе, мы будем рады каждому человеку.
www.belpressa.ru/news/news/dolgaya-doroga-domoj...
@темы:
волонтерское,
Белгородская область