[poiskdetey]

Алексей Чернышев, предприниматель из Ярославля

Организовал волонтерское движение по поиску пропавших людей:

«Волонтерское движение «ЯрСпас» существует с 2011 года. Основной вид нашей деятельности – поиск пропавших детей, это, собственно, то, чем мы изначально занимались, и лишь постепенно функционал расширился: мы стали искать и взрослых людей. Почему мы расширили свой функционал? Все просто. У нас есть специально обученные волонтеры, профессионалы своего дела, которые готовы посвящать свое свободное время поискам. При этом наша организация тесно сотрудничает с силовыми структурами и МЧС, мы активно включаемся в работу, если требуется наша помощь. Нас часто просят помочь в поисках потерявшихся взрослых людей, бывает, что мы разыскиваем заплутавших грибников, но все же в приоритете – поиск детей.

О начале работы

Несколько лет назад я увидел репортаж о пропаже ребенка в Московской области. Маленькую Лизу искали несколько дней – были брошены все силы, участвовало много людей, но чуда не случилось, ребенка нашли мертвым. Как оказалось позже, девочку можно было спасти, если бы волонтеры обнаружили ее чуть раньше, но рабочих рук не хватило. Для себя я отметил, что в нашей области такого движения волонтеров нет, однако оно необходимо. Тогда я зарегистрировался на сайте московской волонтерской организации и стал следить за их работой. А потом нашел единомышленников в своем городе и создал поисковый отряд. За время существования отряда наши волонтеры приняли участие в поисках более 200 человек. Из этого числа 22 человека найдено именно нами, в том числе 12 детей.

О хорошем

Я не буду рассказывать об историях, закончившихся плачевно, потому что они в нашей работе, к сожалению, не редкость. Лучше я расскажу о том, что дает всем нам силы работать и идти дальше. Около двух лет назад в соседней области пропали двое мальчишек-школьников. На нас вышли представители полиции, поскольку была информация, что ребята находятся где-то на нашей территории. Мы начали искать, и как оказалось, не напрасно, потому что информация подтвердилась – по ориентировке ребят опознал охранник одного из торговых центров, который оперативно позвонил нам. Мы стали все проверять и отрабатывать полученные данные на местности. В итоге ребят мы нашли. Несколько дней они жили на стройке, но при всем этом ежедневно гуляли во дворе соседнего дома. Появлялись они там часто настолько, что уже «примелькались» местным жильцам и даже особенно бдительным бабушкам.

Когда мы мальчишек обнаружили и вызвали полицию, бабушки едва ли не окружили нас кольцом: мол, что мы себе за вольности позволяем, хороших детей пытаемся сдать в полицию! При всем том, что дети чумазые и растрепанные – внешний вид у них был однозначно не домашний. Бабушки взялись отстаивать мальчишек, хором утверждая, что они не первый день видят их во дворе. И ни у одной из них не возникло элементарного вопроса: откуда взялись эти дети, и что они постоянно делают на улице. Даже когда приехала полиция, бабушки пытались «отбить» у нас мальчиков, объясняя свои действия тем, что «дети хорошие и ничего не сделали дурного». Как выяснилось после, парни в этом дворе устроились очень неплохо – сердобольные бабули их активно подкармливали, да и вообще не обделяли вниманием.

Причину ухода детей из семьи я назвать не могу. У нас табу – мы такие вещи не обсуждаем, мы просто выполняем свое дело. Для нас важно, чтобы дети были найдены, отношения в семье нас не должны волновать. Но, как правило, если подростки уходят из дома, то причина таких поступков кроется в отношениях с родителями.

О поисках с заведомо известным концом

Историй с плохим финалом гораздо больше. О них рассказывать нет резона, они есть, это жизнь, и никуда от этого не денешься. Бывает, что нас привлекает полиция к поискам по безнадежным делам, то есть тогда, когда живым найти человека уже нет надежды. Морально это очень тяжело, именно поэтому многие волонтеры «выгорают», есть определенная текучка кадров. Это неизбежно, люди пропускают ситуации через себя, верят в хороший исход, а когда он не случается, то наступает разочарование. Это жизнь. Особенно тяжело, когда раз за разом приходится искать уже не живых людей.

Еще всегда сложно сохранять оптимизм, держаться и верить в то, что ты делаешь, несмотря на то, что несколько поисков подряд завершались печальным концом. Хотя, надежда есть всегда и у всех.

Об исключениях из правил

Иногда мы начинаем искать человека, зная, что его нет в живых. Существует ряд факторов, которые указывают на это: когда и где пропал, в какое время года, как давно ведутся поиски, состояние здоровья у человека и многие другие показатели. Конечно, ситуации бывают разные, но зачастую они типичны. Но бывают и счастливые исключения. Однажды мы искали дедушку, поиски заняли шесть дней – серьезный срок. За это время с пожилым человеком могло случиться что угодно, но наши опасения не подтвердились, и этот дедушка самостоятельно добрался до дома. Оказалось, что все его перемещения заняли потому много времени, что он решил добираться домой пешком – на автобус у него не было денег.

О волонтерах

Основной костяк наших волонтеров небольшой – порядка 20 человек. Это люди самых разных профессий и жизненного уклада. Как я уже говорил, люди «выгорают», уходят, потом снова возвращаются к деятельности, чувствуя потребность. Особых методов удержания в волонтерстве нет – да и чем можно удержать человека, только что интересом.
Лично у меня нет права на «перегорание», у меня есть чувство ответственности, что я это создал и теперь отвечаю за то, что я делаю. Хотя, не скрою, у меня тоже бывали моменты, когда хотелось остановиться и уйти в тень. В нашем отряде развита взаимопомощь, мы очень сплоченный коллектив. Бывает, что видим – человек выдохся, тогда мы намеренно отправляем его отдохнуть, набраться сил, без этого невозможно работать.

О поисках без срока давности

Поиски разные, есть без срока давности. Вот уже три года, как мы ищем пропавших детей 6 и 7 лет – и никаких совершенно зацепок. Причем история исчезновения самая банальная – дети вечером гуляли по поселку, ничего не предвещало беды, а домой они не вернулись. Были отработаны самые разные версии, рассмотрены все возможные варианты исчезновения, но – ничего! У нас существует принцип: если мы не нашли человека, не довели дело до логического результата, то поиск остается открытым. Вот так, бывает, ищем по несколько лет…

О работе с родственниками

Работа с родственниками пропавших – одна из самых тяжелых, особенно, если речь идет о детях. Как правило, по конкретному случаю работает определенный волонтер, который выстраивает поиски, поэтому существует взаимозаменяемость, люди могут отдыхать морально.

О грибниках

Одна из сложных категорий «потеряшек» – грибники. Для нас это вообще страшное слово, потому что, когда начинается сезон, к нам поступает сразу по нескольку заявок в день. Лесов в нашей области много, как и людей, которые переоценивают свои возможности. Мы всегда пытаемся донести до этой категории людей следующие важные вещи: всегда сообщать родственникам, куда пролегает маршрут; одежда грибника должна быть яркой, бросаться в глаза; если человек заблудился, то нужно сидеть на месте и не пытаться выйти самостоятельно.

О связи с родственниками

Обратной связи с родственниками пропавших у нас нет. Человеческая психика так устроена, что после тяжелых событий, люди стараются стереть их из памяти. Это нормально, мы с пониманием относимся к таким проявлениям. Тем более, мы работаем не за похвалу и доброе отношение, а потому, что каждому из нас это необходимо.

О личном отношении к работе

То, чем я занимаюсь, – это мой вклад в общее дело. Как бы громко это не звучало, но это для меня возможность изменить мир к лучшему.»