Часто, спеша на работу, спускаясь в метрополитен или просто пробегая по центральным улицам города, мы замечаем одинокую старушку, стоящую на коленях с иконой, или людей с собаками, кошками и другими животными. В переходах метро нам попадаются мужчины и женщины с табличками «Помогите на лекарства», на вокзалах они подходят с просьбой помочь собрать деньги на билет. Все эти люди – попрошайки. Многие россияне, испытывая к ним жалость и сострадание, охотно отдают небольшую часть своих средств, считая, что помогают тем, кому в жизни повезло меньше. Для кого-то это действительно так. Но есть и те, которые занимается этим профессионально, на постоянной основе. Для таких «нищих» это бизнес, а вовсе не вынужденная необходимость.
Согласно статистике, «профессиональные» попрошайки могут зарабатывать за день от 10 до 15 тысяч рублей. Зачастую они используют детей, чтобы увеличить свой доход. Привлечь их к ответственности можно только за нарушение общественного порядка – согласно ст. 20.1 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП РФ), за «оскорбительное приставание к гражданам» попрошайкам грозит административный штраф в размере от 500 до 1000 рублей или арест на срок до 15 суток. Однако и эти меры на них не действуют – многие возвращаются на привычные «злачные» места, продолжая просить деньги у окружающих. Сотрудники правового центра «Человек и Закон» связались с руководителем пресс-службы фонда «Поиск пропавших детей», которая в том числе занимается поиском несовершеннолетних, используемых для попрошайничества, и узнали, почему попрошайки используют детей в своём «бизнесе».
читать дальшеМарьяна Шевцова, руководитель пресс-службы фонда «Поиск пропавших детей»
Марьяна, почему попрошайки вообще берут с собой детей?
Если человек, проходя мимо просящих, видит, что рядом находятся дети, то подаёт обычно чаще, больше и охотнее, чем если бы попрошайка стоял один. Дети и животные вызывают сострадание, поэтому их и используют.
А часто ли несовершеннолетние, стоящие рядом со взрослыми, не являются их кровными родственниками?
Это нечастно, но происходит. Почти у всех попрошаек есть документы на детей, поэтому доказать, что они не родственники, крайне сложно. Даже если внешне ребёнок совсем не похож на нищего. Известен только один случай, когда был похищен несовершеннолетний, на следующий день его нашли на вокзале, у попрошайки. Но это было в 2005 году, и с тех пор не было ничего, что бы подтверждало, что детей воруют специально для этого бизнеса. Мы можем предполагать, что их забирают из неблагополучных семей, берут в аренду или даже покупают у родителей-алкоголиков, но это только догадки. Доказательств у нас, к сожалению, нет.
Многие граждане, которые часто видят попрошаек с детьми, удивляются, что те всё время молчат и не издают ни звука в течение долгого времени. У вас есть какие-то предположения о том, что нищие делают для этого?
Мы редко видим спящих детей с попрошайками. Они, конечно, спят, но обычно через какое-то время просыпаются. Чаще всего они просто ходят за руку со взрослыми или их носят на руках, а иногда они даже сами бегают и просят деньги. На одном из рейдов буквально недавно женщина не могла разбудить ребёнка, у неё ушёл на это приблизительно час. Тут, разумеется, понятно, что малыш, скорее всего, было чем-то накачан – либо алкоголем, либо какими-то психотропными веществами успокаивающими, чтобы он не мешал. Но такие случаи не так часто встречаются.
Даже если детям ничего не дают, их всё равно не лечат, они не развиваются – по возрасту, например, уже должны говорить, но ни слова не произносят, потому что не умеют. Однажды задержали попрошайку с годовалой девочкой, у неё было воспаление лёгких, и органы опеки отказались вызвать ей скорую и отвезти в больницу. Сказали, угрозы жизни нет. После этого мы больше не видели ребёнка.
В Москве как раз вчера приняли закон, который предполагает штраф именно за попрошайничество, а не за нарушение общественного порядка, как прежде. Как вы думаете, действительно ли его принятие сможет улучшить ситуацию?
Это касается только станций метрополитена и мест в радиусе 25 м от них.
Наверное, это потому, что они чаще всего возле метро и «работают», разве нет?
Не всегда. Есть ещё храмы, церкви, соборы. Хорошо, конечно, что закон приняли. Но ведь нужно ещё следить за его исполнением. Нам всё время поступают сигналы о том, что попрошайки находятся в метро, переходят с одной станции на другую, а результата никакого. Сотрудники полиции никак не реагируют. Даже машинисту сообщали, а он обязан вызвать к ближайшей станции наряд – реакции ноль. Нет, есть ответственные сотрудники, которые их гоняют, но их единицы.
То есть, вы считаете, что ничего принципиально не изменится с принятием этого закона?
Пока это административный штраф, ничего работать не будет. Попрошайки не боятся такого наказания – даже если их поймают, задержат и выпишут штраф, он отправится по месту прописки. Эти люди почти все прописаны в других областях, поэтому и платить они не будут. Есть ещё статья 151 УК РФ («Вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий» — прим. ред.), но опять же, она не работает – во-первых, нужна огромная доказательная база, а во-вторых, слово «вовлечение» трактуется как осознание ребёнком того, что он делает. А ещё от детей хотят подтверждения того, что их вовлекали. Мы стали инициаторами поправок в эту статью УК, в Следственном комитете МВД их разрабатывают сейчас. Цель – заменить слово «вовлечение» на «использование». Тогда от ребёнка уже не будут требовать подтверждения, да и с доказательствами станет намного проще. Главное, чтобы люди не подавали, конечно. Тогда этот «бизнес» быстро станет неприбыльным.
Помимо детей «профессиональные нищие» часто используют животных, чтобы разжалобить граждан и заработать «на корм». Такой тип попрошаек называют «коробочниками». Но, как и дети, братья наши меньшие нужны только для того, чтобы привлечь внимание. Своих «питомцев» попрошайки находят в близлежащих дворах или на помойках — местах, где чаще всего обитают бродячие четвероногие, — а также у людей, которые хотят отдать своих животных или их потомство «в хорошие руки». С них «коробочники» даже могут взять деньги «за пристройство», которое, конечно, вряд ли будет. Они могут перепродать «питомца» через какое-то время, тем самым дважды получив прибыль за него. В промежутке между этими двумя действиями попрошайка обычно нисколько не заботится о животном, не удовлетворяя его банальных потребностей в воде и пище.
В Санкт-Петербурге в 2005 году попрошайничество с животными было законодательно запрещено Постановлением Правительства Санкт-Петербург от 13.09.2005 №1344 «О мерах по улучшению санитарно-эпидемиологической обстановки в Санкт-Петербурге», однако и сейчас на улицах города можно встретить людей с картонными коробками, в которых сидят кошки или собаки, и табличками «На корм». Правоохранительные органы обязаны реагировать на жалобы граждан, ставших свидетелями такого жестокого обращения с животными, но они не имеют права отбирать «питомцев» у попрошаек, пока вина последних не доказана. Сотрудники правового центра «Человек и Закон» выяснили у одного из членов инициативной группы «Нет коробочникам», что может случиться с животными в руках «коробочников» и какие меры нужно принимать, чтобы животных перестали использовать для попрошайничества.
Алёна Николаева, член инициативной группы «Нет коробочникам»
Алёна, почему, по вашему мнению, попрошайки используют животных в качестве своеобразной «приманки»?
Все попрошайки что-то используют — кто детей, кто ордена, кто протезы, а кто-то — животных. Так они охватывают самые разные слои населения — давят на то, что людям близко, вынуждая отдать им копеечку.
Ни для кого не секрет, что зачастую «нищие» плохо обращаются с животными и нарушают все мыслимые и немыслимые моральные принципы. Но нарушают ли они какие-либо законы при этом?
Активисты усматривают в их деятельности как минимум — нарушения санитарно-эпидемиологических норм, как максимум — организованное мошенничество и уклонение от налогов. Однако городские власти в их деятельности нарушений усматривать не хотят.
Расскажите, пожалуйста, что попрошайки могут делать с животными, чтобы они оставались спокойными?
В «лучшем» случае (разумеется, в кавычках, поскольку ничего хорошего в этом нет) животных опаивают успокоительными препаратами. Обычно же животное просто настолько ослаблено от голода, жажды и болезней, что ему уже ни до чего — оно умирает.
В Москве буквально позавчера был принят закон, по которому попрошайки, «работающие» на станциях метрополитена и в радиусе 25 км от них, должны будут заплатить штраф от 2,5 до 5 тысяч рублей, причём именно за попрошайничество, а не за нарушение общественного порядка. Как вы думаете, поможет ли этот закон в борьбе с попрошайничеством, будет ли от него польза?
Трудно ответить однозначно. Как я понимаю, этот закон относится во всем попрошайкам, не только коробочникам. Возможно, как у нас часто бывает, попрошайкам окажется проще раз в неделю заплатить «штраф» кому-то в карман, чтобы всё остальное время их как бы не видели. Да и оживлённых «точек» в большом городе достаточно, помимо метрополитена. Так что искоренить попрошайничество совсем закон, конечно, не поможет.
Однако у московских активистов по крайней мере появится хоть какой-то весомый аргумент для привлечения внимания к попрошайкам — в присутствии группы настойчивых общественных деятелей «не видеть» попрошаек органам охраны порядка будет затруднительно, а платить штраф каждый Божий день для некоторых групп попрошаек, чьи доходы сравнительно невелики (в частности, коробочников), может оказаться невыгодно.
Какие вообще меры, на ваш взгляд, нужно принимать, чтобы число попрошаек — как «профессиональных», так и тех, кому действительно нужны деньги, — уменьшалось?
Боюсь, что в столь широкой трактовке я на вопрос ответить не смогу по причине некомпетентности. В той же части, что касается именно коробочников, решение лежит за пределами проблемы попрошайничества.
Зоозащитники давно говорят о необходимости проведения целого комплекса мер, направленных на сокращение поголовья животных в целом, хотя бы в крупных городах. В числе таких мер — обязательная регистрация животных, чипирование, введение дифференцированного налога на стерилизованных и нестерилизованных животных, контроль качества разведения породистых животных, программы льготной стерилизации беспородных.
Чем меньше будет возможностей бесконтрольно плодить животных, тем меньше будет их общее количество, а следовательно, тем меньше их будет оказываться ненужными, брошенными, беспризорными. Иссякнет поток бесплатного «живого товара» — не станет и коробочников.
На днях Мосгордума приняла закон, устанавливающий штраф за попрошайничество. Теперь все «нищие» в метрополитене, а также в радиусе 25 м от станций должны будут заплатить от 2,5 до 5 тысяч рублей. Сотрудники правового центра «Человек и Закон» связались с сотрудниками благотворительной организации «Ночлежка», помогающей бездомным (в том числе и тем, кто занимается попрошайничеством), чтобы узнать их мнение о новом законе.
Влада Гасникова, специалист по связям с общественностью благотворительной организации «Ночлежка»
Среди ваших подопечных есть попрошайки? Много ли их?
Да, они есть. Из всех людей, которые обращаются за помощью в «Ночлежку», они составляют процентов сорок, наверное. В основном это люди с инвалидностью, которые уже не могут устроиться на работу, люди, у которых нет документов, – им, соответственно, тоже сложно найти себе место. Они попрошайничают от безысходности, потому что вариантов у них нет. Есть и те, кто обращается к нам, будучи в «бизнесе». Нередко, прежде чем прийти в «Ночлежку», они сбегают, потому что их почти никуда, кроме «работы», не отпускают.
Глава думской комиссии по законодательству Александр Семенников сказал, что если человеку действительно нужна помощь, то ему стоит не попрошайничать, а обратиться в социальные учреждения города. Вы с ним согласны?
Действительно, есть государственные учреждения, которые призваны заниматься социальными проблемами, в том числе и людей, которые остались без дома или находятся за чертой бедности. Но большая часть таких организаций является труднодоступной для тех самых людей, туда не каждый может прийти за помощью – везде нужны документы. Для того, чтобы официально получить статус человека без определённого места жительства, нужно собрать целый пакет документов, это очень непросто. Эффективно работающей государственной системы помощи бездомным в России не существует. Помощь благотворительных организаций, если они действительно работают, обычно намного более действенна – они более гибкие, ближе к человеку. Возможно, глава комиссии просто не углублялся в эту тему, не знает всех особенностей, поэтому так говорит.
Какие меры, на ваш взгляд, необходимо предпринимать, чтобы количество попрошаек уменьшалось?
Нужно бороться с истоками этого явления. Люди ведь не от хорошей жизни идут попрошайничать. Существует огромное количество нерешённых социальных вопросов, которое попрошайки, обманывающие людей, поднимают одним своим существованием – они ведь берут истории из жизни, а не из головы. Ведь мы часто видим, что у кого-то нет денег на лечение или нет возможности получить какие-то препараты. Мне кажется, нужно заниматься как раз этими проблемами, чтобы попрошаек становилось меньше.
Игорь Карлинский, юрист благотворительной организации «Ночлежка»
Мосгордума приняла закон о введении штрафа за попрошайничество в размере от 2,5 до 5 тысяч рублей. Хотелось бы услышать ваше мнение о такой инициативе.
Лично я оцениваю эту новацию как глупость.
Во-первых, я хотел бы посмотреть, как эти пятитысячные штрафы будут взыскиваться. Или чтобы взыскать штраф попрошайку будут вновь запускать в метро с обязательством наклянчить на уплату штрафа? Как известно, лучшим средством профилактики правонарушения является не тяжесть наказания, а его неотвратимость. В данном случае о неотвратимости речи, как мне кажется, быть не может.
Во-вторых, тяжесть наказания должна быть соразмерна тяжести проступка, т.е. тяжести его последствий.
Давайте подумаем, чем по тяжести последствий попрошайничество в метрополитене отличается от того же занятия на улице? Давайте сравним с другими правонарушениями на метрополитене, указанными в ст. 10.9 Кодекса города Москвы о правонарушениях.
Кто опаснее: попрошайка или лицо, осуществляющее провоз огнестрельного оружия, колющих и легкобьющихся предметов без чехлов (упаковки), в том числе лыж и коньков, мелкого садового инструмента с открытыми острыми частями, либо передвигающееся по территории станции и по подуличным переходам метрополитена на мотоциклах, велосипедах, самокатах, роликовых коньках и иных транспортных и спортивных средствах? А это лицо покарают предупреждением или штрафом до 100 рублей.
Что опаснее для окружающих: собирание милостыни или провоз легковоспламеняющихся, взрывчатых, отравляющих, ядовитых веществ и предметов, в том числе бытовых газовых баллонов, подкладывание на пути метрополитена или ходовую балку ММТС посторонних предметов? За эти деяния полагается кара в виде административного штрафа на граждан в размере от ста до одной тысячи рублей; на должностных лиц – от одной тысячи до двух тысяч рублей; на юридических лиц – от двух тысяч до четырех тысяч рублей.
Будет ли такая мера действенной?
Мне кажется, вряд ли. Если бы мы имели действительно независимый суд и если бы в качестве меры административного наказания имели какие-нибудь общественные работы, то тогда можно было бы говорить о том, что лицо, которое, имея иные возможности обеспечить себе сносное существование, занимается попрошайничеством, должно энное количество часов отработать на благо общества. Прочих оправдать и оказать им меры социальной поддержки. Увы, это не здесь и не сейчас.
Для того, чтобы понять, будет ли новый закон эффективен в борьбе с профессиональными попрошайками, нужно время. Если московский опыт будет удачным, вполне возможно, что в других регионах тоже примут подобные меры для борьбы с «нищими». Однако стоит помнить и о том, что есть люди, для которых «подачки» прохожих – единственный способ выжить. Отличить действительно нуждающегося человека от «профи» невозможно, а ответ на вопрос «подавать или нет?» каждый для себя находит сам. Проблемы, вызвавшие появление попрошайничества, лежат намного глубже, и нужно искать варианты их решения. Разумеется, это невозможно осуществить за один день, поэтому работа благотворительных организаций как никогда важна, ведь иногда их возможности несколько больше, чем у государственных учреждений.
Человек и Закон